Внимая тихому, но удивительно настойчивому шёпоту прохладного ветра, Он в очередной
раз брёл по дороге, которая, как Ему казалось, должна была закончиться вместе с Его
пребыванием на этом свете. Но и в этот раз иллюзия, навеянная всей тяжестью бессмысленной
жизни не смогла доказать своей действительности. Дорога резко оборвалась - так, как
хотелось Ему оборвать своё существование, но, к несчастью для себя, душа путника
по-прежнему ощущала горький вкус ядовитой жизни. Ветер, шаги которого слышались
где-то рядом, вдруг замолчал. Даже ему, было тяжело переносить поражение своего
попутчика. Поражение, в сотый раз нанесённое жизнью.
  Побеждённый сделал огромное усилие над собой и запер крик безысходности внутри,
рядом с душой, лежавшей беспомощно где-то в углу, с растрепанными от бесполезных
попыток сбежать крыльями. Отчаяние наполнило душу, и она, тяжело двигаясь, слабо
ударилась о ненавистную оболочку, как бьётся бабочка, запертая малым ребёнком и
его детской, не подозревающей о своём существовании жестокостью в стеклянной банке.
  Он почувствовал удар, и тело его невольно содрогнулось надеждой на чудо. Он ждал,
ждал до тех пор, пока солнце, спрятавшееся за горизонтом не сменила луна, своей
бледностью и холодом уничтожающая все надежды теплящиеся в людских сердцах. Тогда он
ушёл, как уходил уже много раз, в темноту, по дороге, которую изучил так же хорошо и
детально, как свою чёрно-белую жизнь...
  Изо дня в день совершал Он этот путь, и не проходило двадцати четырёх часов, чтобы Он,
удручённый и усталый, но рука об руку с надеждой, не проходил по дороге своей жизни и не
останавливался у её конца, смотря вслед улетавшей от него спутнице...
  Но как ни странно, со временем он забыл о своих прогулках, как иногда одумавшись и
потеряв периодичность своих действий забывают люди о самых привычных для себя делах.
Долго не приходилось Ему бывать на пути, по которому некогда, подчиняясь наивно-детской
иллюзии проходил Он бок о бок со своей скудной жизнью. Но однажды, спустя много лет со
времени пребывания его во власти своей выдумки в последний раз, он всё-таки попал на дорогу,
где когда-то попутчиками Ему служили ветер и такая же ветренная надежда. Случилось это осенним
вечером, когда вся земля была согрета последним и уже чуть осязаемым теплом опавших листьев,
но только на этот раз спутниками Его были уже не изменчивая надежда и верный, но беспомощный ветер,
а заботливая любовь и счастье, сокрытые в облике прекрасной женщины, шедшей рядом с Ним. Он, казалось
и не помнил о своём давнем желании, связанном с дорогой, по которой теперь, кроме Него самого,
шёл смысл некогда унылой жизни, лёгкой поступью оставляя ещё одну пару плохо различаемых на сырой и
частично укрытой листьями земле следов. Но когда прогуливавшиеся дошли до конца дороги, в Его памяти вдруг
всплыли и улетающая надежда, и внезапно замолкающий ветер, и холод безразличной, высасывающей все силы луны.
Он невольно вздрогнул, и окрепшая, набравшаяся за долгие годы сил душа, наконец свободно выпорхнула из своей клетки,
оставив её пустой...Её хозяин бесшумно повалился на землю, и только крик погибающей любви раздался из уст оставшейся рядом
с Его безжизненным телом души, смысл жизни которой раз и навсегда исчез в густеющем осеннем небе, размытом заунывной мелодией,
напеваемой ледяным ветром.