Sayrel Lee - «Шерлок Холмс и доктор Ватсон. XXI век начинается».

Часть 1

- Бабыр, бабыр…, - великий сыщик всех времен и народов Шерлок Холмс тянул дебильную наркоманскую лыбу и пускал слюни на ковер. Голова гения была наклонена влево под немыслимым углом и составляла с осью позвоночника градусов 45-50. Капельки слюны напоминали ртутные шарики и, падая на ковер, дымились и оставляли аккуратные круглые дырочки.
«Аффтор жжет», - почему-то подумал Ватсон.
- Бабыруйск, - наконец произнес Холмс и резким движением попытался поднять голову. Голова по инерции пролетев точку апогея, зафиксировалась под тем же углом, но с другой стороны. Вместо ожидаемого Ватсоном «хрясь», раздалось отчетливое «буль».
«Оторвется к хуям», - испугался добрый доктор и подскочил на подрывах к старому другу. Обхватив голову руками, Ватсон для начала придал ей вертикальное положение, затем немного потряс. Раздалось многократное «буль», как будто трясешь банку с огурцами.
«Разжижение мозга до консистенции поноса с дисперсными включениями твердых фракций» - профессионально смекнул Ватсон, но два момента неясно тревожили доктора в этом диагнозе. Во-первых, как смутно подсказывали далекие воспоминания, для разжижения необходим объект, который до этого процесса находился в твердом состоянии, во-вторых, были сомнения в отношении поноса, но ни одного похожего по консистенции вещества в голову не приходило.
«А, ебись оно в спину», - подумал Ватсон и попытался представить себе этот процесс. Улыбнуло. «Надо будет как-нибудь раскрыть тему ебли в спину в своих мемуарах».
Голова, меж тем, никак не желала оставаться в вертикальном положении. Голова тянула лыбу и смотрела на Ватсона с хитрым прищуром, типа «Доктор, а вы долбоеп, гы гы». Появилось неудержимое желание набить голове глаза и Ватсон уже полез в карман за свинцовым страпоном, который он иногда использовал вместо кастета, но что-то удержало его. Это была клятва Гиппократа, железная и нерушимая, впечатанная в мозг в годы студенчества. И клятва эта черным по белому гласила: «Да не уеби ближнего своего, но сврачевать попробуй». Врачевать было решительно нечем. Все колеса, травы и микстуры, захваченные доктором из 19 века, были сожраны, скурены и выпиты обладателем лыбящейся слюнявой головы.
Ватсон снял с лампы абажур и надел на голову великому сыщику. Абажур представлял из себя усеченный конус. Верхним основанием он обхватил голову Холмса в районе носа, так что видны остались только поросячьи глазки, а нижний лег на плечи основателя дедуктивного метода. Таким образом, голова была зафиксирована. Из под абажура сразу же пошел дым. Запах не оставил у доктора никаких сомнений – шишки. Выражение глаз Холмса теперь было типа «А ручки-то вот они, еблан».
- Вот же ж сцуко, - воскликнул Ватсон, и с небольшого размаху въебал таки сыщику страпоном в глаз.
«Дзынь», - сказал страпон. «Буль» - сказала голова. Но было поздно, приход уже пошел. Ватсон понял это по глазам. В них не было боли, в них застыл вопрос: «Ой, а что это так бумкнуло?».
- Пидоры, - прокричал доктор в сердцах, - и ты и Мориарти со своей машиной времени, пидоры. Потом обиженный пошел и заперся в своей комнате.
Ватсон конечно же знал, что это оскорбление, в определенных кругах, тянет на нехуевые пиздюли, но сделал ставку на состояние Холмса. Как же жестоко ошибался доктор. Жидкий, калоподобный мозг великого сыщика не спал, он запоминал, анализировал, делал выводы. Слова Ватсона о пидорах и летящий в глаз с ебанической скоростью страпон, намертво запечатлелись в нем…

Часть 2

Ватсон открыл мемуары. Обида кипела в нем не только из-за шишек (доктор так и не смог побороть в себе отвращение к курению чего бы то ни было), обидно было, что из всей их гоп-компании к будущему не смог приспособиться только он. Ватсон хорошо помнил тот день в далеком XIX веке, когда в их квартиру на Бейкер стрит ввалился пьяный Мориарти и с порога нанес миссис Хатсон страшный удар копчиком в подбородок.
- Хуя се, - сказала миссис Хатсон и медленно с достоинством наебнулась грызлом в пол. Ноги ее при этом непонятным образом остались на месте, и вся конструкция стала представлять из себя треугольник с жопой старушки в качестве вершины.
«Джиу-джитсу, бля», - отметил Ватсон, - «удар разъяренного пингвина», - и резко вытащил из кармана свинцовый страпон – первое средство от копчиковой атаки.
Тем временем, пока длился инцидент с миссис Хатсон, Шерлок Холмс сбегал в гостиную, достал из камина кочергу, зачем-то согнул ее, и ворвался в прихожую. Сказать что зрелище, представшее перед взором Холмса, поразило его, значит не сказать ничего. Великий сыщик затормозил сразу обеими ногами, сняв с паркета сантиметровую стружку нестриженными ногтями, громко пернул, видимо для устрашения противника, и к ебеням перекусил свою трубку на две равные половины. По судорожному глотку Холмса, доктор понял, что мундштук, в буквальном смысле, умчался в вонючие дали.
На лице сыщика читалась ебической силы борьба мыслей. С одной стороны, жгучее желание переебать давнего недруга кочергой по таршеру, с другой, аппетитная женская жопа посреди прихожей, на вполне даже удобной высоте.
Здраво рассудив, что таких пидрил как Мориарти на свете хуева тонна, а случай погонять своего «дружка» по «узкому каньону» представляется не каждый день, Шерлок Холмс с криком: - Получи, гандон!!! - метнул кочергу в профессора.
Мориарти, успевший к этому времени встать в стойку, мужественно обхватил кочергу ебалом. Из его горла раздался пьяный нечеловеческий хрип: «Дайте две, бля», и профессорская туша завалилась на вешалку для шляп, зацепилась за один из крючков и повисла, как использованный презерватив.
Только сейчас Ватсон понял всю гениальность плана Холмса. Загнутая кочерга, бумерангом возвращалась обратно. Анализ траектории давал однозначный ответ – пиздец неотвратим. На ум пришли неумирающие строчки «Что ж закурим брат боец, нам от смерти не съебаться». Но съебаться Ватсон все же попытался.
С некоторых пор доктор не поворачивался к быстро летящим объектам задом. Еще свежи были воспоминания о той памятной ночи, когда они с Холмсом сидели в засаде в кустах по дороге между домом Степлтона и Баскервиль холлом. Холмс был, как обычно, обкурен в сопли и нещадно «палил» обоих тем, что периодически снимал трусы, высовывал из кустов голую жопу, и производил голосом револьверные выстрелы в окружающую ночь. «Пух, пух, гыыыы», - разносилось по болотам троекратное эхо. На законный вопрос Ватсона: - Какого хуя?, - Шерлок почему-то тоже жопой ответил, что доктор долбоеп и нихуя не смыслит в дедукции, а тем временем он, Шерлок, пристреливает возможные места появления преступников.
Неожиданно из-за поворота показалась смутная человеческая фигура. Фигура хуярила по дороге с демонической скоростью и орала что-то голосом сэра Генри. Было видно, что Генри, в отличие от Холмса (курили они вместе), на нехуевой измене. При беге ноги его описывали почти идеальные окружности и в верхней точке задевали за уши. Левую руку их общий друг сложил рупором около рта – для пущей громкости, правая – что-то остервенело наяривала в трусах. «Дрочинтер», - подумал Ватсон, мысленно соединив слова дрочун и спринтер.
Вскоре появилась и причина бегства сэра Генри. Из-за поворота показалось такое ебало, что доктор понял, почему их друг ведет себя так странно – Генри дрочил в последний раз в жизни.
Вошедший в роль Холмс уже вовсю палил по ебалу из жопы. Причем так увлекся, что иногда сбивался на короткие очереди и даже периодически перезаряжал: «Бабабабабабах сцуконах, клац-клац, бабабабабах ебанарот». Самым же загадочным во всем этом было то, что очко великого сыщика было направлено точно на бегущего зверя и поворачивалось соответственно траектории его движения.
Прикинув, что вероятность поражения чудовища жопой (хоть и принадлежащей гению) приближается к нулю, Ватсон выхватил пистолет из кобуры своего друга и выстрелил. Это было его ошибкой. Пуля оторвала собаке хуй к хуям собачьим, придав последней космическое ускорение. Второй ошибкой, но уже не Ватсона, а сэра Генри, было то, что от неожиданного звука выстрела он остановился как вкопанный, что и предопределило его судьбу. Собака на полной скорости (Ватсон вроде даже слышал хлопок от преодоления звукового барьера) въебалась бедному сэру Генри в гузло. Впоследствии о феерическом ночном говнопаде в окружностях Баскервиль холла писали все местные газеты. Холмс же впоследствии никак не мог понять, как он умудрился промахнуться по зверю практически в упор, а доктор, чтобы не травмировать психику друга, не рассказывал тому, из чего он стрелял.
Как уже было сказано ранее, Ватсон не поворачивался спиной к быстро летящим объектам…

Часть 3

Вспомнив, что он неплохо боксировал в колледже, Ватсон попытался уйти от кочерги изящным нырком и инстинктивно поднял руки в боксерскую стойку. Не учел доктор всего один момент – свинцовый страпон все еще был зажат в кулаке правой руки и при поднятии уперся Ватсону в зубы. С удивлением, опустив глаза вниз, доктор сказал «Охуеть», и в этот момент кочерга с силой раненого паровоза пизданула по страпону с другой стороны, загнав его Ватсону в рот по свинцовые яйца. Впоследствии, Ватсон с пониманием стал относиться к просьбе «Не ебите мне мозг».
Данный эпизод вызвал неадекватную реакцию у остальных участников событий. Мориарти, очнувшись на вешалке, увидел сюрреалистическую картину: доктор Ватсон с охуевшим ебалом и глазами на выкате пытался вытащить страпон изо рта. При этом от волнения руки доктора вспотели и проскальзывали по девайсу, от чего казалось, что Ватсон с остервенением сосет свинцовый хуй.
Холмс же, в свою очередь, уже почти добравшийся до дупла, обернулся на громкий звук. Вид сосущего друга почему-то не вызвал у сыщика удивления. На его лице отобразился быстрый мыслительный процесс, после которого Шерлок с умным еблом произнес: - Намек понял, - и полез под миссис Хатсон с целью накинуть пенсионерке «на клыка».
Одновременно с этим к миссис Хатсон тоже вернулось сознание, и старушка почувствала и увидела две вещи – сквозняк в районе жопы, и тыкающийся ей в лицо хуй. Хуй совершал возвратно-поступательные движения и попадал миссис Хатсон то в глаз, то в нос, то в щеку и почему-то голосом Холмса декламировал: «Хуяк – мимо, хуяк - мимо».
Мориарти блеванул. Ватсон, со звуком вылетающей из бутылки пробки, вырвал таки страпон и, желая спасти честь хозяйки квартиры, не нашел ничего лучше, чем уебать последней с разбегу пендаля по голой сраке. Миссис Хатсон, перевернувшись через зубы, приземлилась на спину и затихла. Холмс, не заметив предательского исчезновения старушки, продолжал ебать окружающее пространство, заявляя с легкой ноткой удивления в голосе: «Свободненько пошло» и уже с восторгом: «Мадам, вы великолепны, ебать тя в уши». Ватсон попытался указать другу на всю тщетность его усилий, на что получил полный презрения ответ: «Сосите хуй, милый доктор, вы нервируете даму».
Не выдержав такого свинства, Ватсон в сердцах плюнул на пол, швырнул страпон в Мориарти и пошел к себе в комнату читать мемуары. Мемуары всегда успокаивали его. Доктор открыл первую страницу и предался воспоминаниям.

Ах, если бы не тот злополучный день, когда Ватсон прочел своему другу пламенную речь о вреде курения. Слова доктора и картинки мертвых, скурившихся к ебеням индейцев произвели на Холмса неизгладимое впечатление. Великий сыщик воскликнул: «Я срочно должен найти замену», - и съебался в неизвестном направлении. В тот же вечер дверь в комнату Ватсона распахнулась от мощного удара снаружи. На пороге появился Шерлок Холмс. Профессиональный взгляд доктора сразу отметил, что сыщик не пьян, но как-то странно себя ведет. Странность усугублялась тем, что одет сыщик был почему-то в панталоны миссис Хатсон. В руках он держал резиновую надувную куклу,а в зубах - странно пахнущую трубку.
- Знакомьтесь, дорогой Ватсон, - произнес Холмс, - это мой брат Майкрофт,- и протянул доктору резиновую руку куклы. Ватсон тупо пожал руку и на автомате ответил: - Приятно познакомиться, сэр. Пока Ватсон тряс руку, кукла неожиданно произнесла: «Ма-ма». Холмс почему-то помрачнел лицом и со злостью сказал: «От долбоеп» и вдул через трубку кукле в ухо нехуевый паровоз.
- В пизду, коллега, а не съебаться ли нам в паб? – предложил сыщик, и не заподозривший подвоха доктор согласился.
В пабе события начали разворачиваться со страшной скоростью. По дороге Холмс успел выкурить две трубки. Сказав кэбмэну, что он «нихуя ни Шумахер», скинул его с седенья и посадил туда «своего брата Майкрофта». Увидев охуевшие глаза Ватсона, сыщик сказал: «Не ссыте, мой друг, у братана две категории открыты», так что, как они доехали, Ватсон нихуя не понял.
За ближайшим столиком паба сидел Мориарти в окружении четырех очаровательных женщин. Быстро оценив замес, Холмс бросился к столику и с криком «Пиздите его, Майкрофт» въеб профессору куклой по горбу.
- Ма-ма, - сказала кукла
- Хуяма, - сказал не ожидавший такого расклада Мориарти и почему-то поднял руки вверх, а Холмс, желая развить успех, заорал, обращаясь уже к женщинам: «Пилотки на стол, ваша песенка спета». Потом началась цепная реакция. Одна из дам пизданулась еблом в салат, умело изображая обморок (но обморока не было, врача не наебешь, к тому же из салатницы раздавалось характерное чавканье), вторая – проглотила ложку, которой ела мороженое, у третьей к хуям разлетелись тесемки на корсете и наружу вывалилось его содержимое, четвертая, молча и со знанием дела обгадилась под стол.
Обстановку разрядил неизвестно откуда взявшийся полицейский. Безошибочно вычислив инициатора конфликта, он нанес сильный и точный удар деревянной дубинкой между глаз великого сыщика, а затем, видимо для верности, уебал в лоб резиновой кукле.
- Бздыньк, - сказал Холмс и пизданулся на пол.
- Ма-ма, - сказала кукла и пизданулась рядом.
- Хуяма, - сказал Мориарти и опустил руки.
Так закончился бесславный поход братьев Холмс.

От воспоминаний Ватсона отвлек стук в дверь. Ватсон открыл, на пороге стоял Мориарти. Он уже немного протрезвел, на лбу краснела «шишка» от кочерги.
- Извини, док, хуйня получилась, - сказал Мориарти и протянул страпон. Ватсон взял страпон и положил его в карман: - Как там Холмс?
- Кончил, - ответил профессор и густо покраснел, - два раза.
«Гений, хуле», - подумал Ватсон.
- Я ведь че зашел-то, - продолжил Мориарти, - я ж тут машину времени изобрел, хотел позвать покататься. Сгоняем в будущее?
«А ебись оно в колено», - подумал Ватсон, - Поехали…

Часть 4

Машинка была тесновата. В нее без проблем помещались только двое пассажиров. Профессору пришла в голову замечательная идея. Так как великий сыщик укурен в дым, выкинуть к ебеням водительское кресло, положить на его место Холмса и сесть на него сверху:
- Будущее увидит гения – заорал Мориарти и чудовищным по силе копчиковым ударом разъебошил табуретку, которая стояла в машине напротив руля.
«Вопрос, увидит ли будущее сам гений?» - подумал Ватсон и сел на вторую пассажирскую табуретку:
- Кстати, а где миссис Хатсон? Мы берем ее с собой?
- Хуямба, пускай садится на след, - ответил Мориарти, - Холмс, бля, не вертите жопой, я съезжаю.
- Я отъезжаю, охуеваю и уплываю, - мечтательным голосом отозвался сыщик.
- За буйки не заплывай, Титаник хуев, - сказал профессор и нажал кнопку запуска.
В последний момент с диким криком: «стоять, гандоны, кто будет за хату башлять?», - миссис Хатсон в тигрином прыжке уцепилась за бампер машины времени. Раздался громкий хлопок и путешественники умчались в будущее.

- Хатсон, сука, старая вы пизда, вес машины был рассчитан до грамма, - матерился профессор Мориарти, - в какие ебеня нас занесло?
Их выкинуло в чистом поле. Светило солнце, а поле пересекала грунтовая дорога и терялась в деревьях на его краю. Вокруг не было ни души.
- Где ебаный Лондон? Где ебучие лондонцы?
«Бля, ладно волк читать умеет, а я-то куда полез?», - с грустью подумал Ватсон.
Миссис Хатсон, насупившись, стояла чуть в стороне, всем своим видом выражая простую, но в то же время охуительно важную для нее мысль: «Гоните бабки и пиздуйте дальше». При этом ноги ее были полусогнуты и напряжены, на случай, если Мориарти, обкурыш и доктор попытаются таки съебнуть, не расплатившись.
Два вопроса в этот момент интересовали Ватсона: «Куда миссис Хатсон собирается девать деньги в чистом поле? И какого хуя ебаный гений не платит?» Впрочем, ответ на второй вопрос доктор знал. Все началось с того момента, когда Шерлок Холмс окончательно подсел на шишки. Все бабки, естественно стали уходить на покупку травы. Будучи мастером перевоплощения, Холмс частенько пытался проскочить мимо миссис Хатсон в облике другого человека, но постоянно «палился» на том, что пиздовал прямиком к себе в комнату, и как только закрывалась дверь, раздавался дикий ржач и крики: «Наебали, как отстирали» или «Хуй вам в глаз, а не фиалки». После этого миссис Хатсон врывалась в комнату, и начиналось жестокое пиздилово. Ватсон ни разу не наблюдал этот процесс, но судя по крикам Холмса: - Че ты сразу бьешь?, - и – Отпусти хуй, сука, - делал выводы, что сыщик проигрывает, как минимум по очкам.
В тот памятный день Холмс почему-то пришел пораньше, и миссис Хатсон не было дома. Довольный сыщик поднялся к себе, раскурил трубку и, достав скрипку, начал лабать че-то из Нирваны. Ватсон в тот день ходил в аптеку, подкупить колес, и вернулся одновременно с миссис Хатсон. Уже с порога они услышали звуки тяжелого металла, раздающиеся из комнаты Холмса и пьяный голос профессора Мориарти:
- Шоу маст гоу он, бля…
Ему подпевал укуренный голос великого сыщика:
- И снится нам не рокот космодрома, нихуя…
Ватсон перевел взгляд на старушку и потянулся за страпоном. Лицо миссис Хатсон превратилось в рыло а-ля бульдоги на тропе войны, глаза налились кровью и моргали несинхронно. Вся старушка подалась вперед и напоминала теперь спринтера на старте. Стартовый рывок доктор проебал, но быстро прикинув размеры светящих Холмсу пиздюлей, бросился на перехват. Миссис Хатсон, развив крейсерскую скорость за каких-то 5-6 секунд, приближалась к двери сыщика. Делая тот знаменитый бросок в ноги старушки, Ватсон подумал что спасает сразу две жизни: во-первых, своего друга – от встречи с «паровозом»; во-вторых, хозяйки квартиры, которая вполне могла, не справившись с инерцией, покинуть дом (а заодно и этот грешный мир) сквозь противоположную стену.
Потеряв равновесие на такой скорости, миссис Хатсон не успела выставить вперед руки и пробила дверь головой. При этом вся задняя часть старушки осталась за дверью и, судя по судорожным движениям ног, пыталась вытащить голову из ловушки. Но хуй там, уши миссис Хатсон, сработав по принципу рыболовного крючка, намертво заклинили голову внутри.
Музыка резко стихла. Потом Ватсон услышал удивленный голос Мориарти:
- Охуеть, Холмс, у вас в двери голова
Затем радостный возглас сыщика:
- Хули вы стоите в дверях, голова? Проходите, не стесняйтесь.
И уже злобный голос самой головы:
- Пиздец вам уепки, ща буду ровнять обоих с паркетом.
Ватсон все еще не мог прийти в себя после прыжка, поэтому просто лежал и слушал, что происходит за дверью. За дверью же, после слов старушки воцарилась тишина на 2 секунды, после которой сыщик, профессионально оценив позу головы, торчащей из стены, произнес:
- Бля, Мориарти, она же застряла.
Затем Ватсон услышал короткое «На нах!!!» Жопа старушки с его стороны двери подпрыгнула вверх, раздался звук ломаемого дерева и жалобный звон скрипичной струны.
- Ты че дурак? – спросил Мориарти.
- Заебла попа телега, - ответил Холмс, - она у меня вчера лупу отняла, и продала за долги.
- Бляяяя, за лупу она должна ответить, - возмутился Мориарти.
- НЕЕЕТ, залупу она должна отведать, - злорадно сказал Холмс и доктор услышал звук расстегиваемой ширинки.
- Погоди, братан, - сказал профессор, - я щас из окна вылезу, войду через входную дверь, и тогда она отведает залупу в полном, так сказать, объеме.
- Бля, Мориарти, ты в натуре гений зла, гыгы, - заржал сыщик, - контрольное время 1 минута, пааашел.
К Ватсону вернулась способность двигаться, и когда внизу открылась входная дверь, он понял, что времени у него в обрез. Снизу к лестнице уже подбегал профессор, а за дверью доктор услышал тяжелый разбег великого сыщика. Воображение услужливо нарисовало Ватсону картину того, что сейчас произойдет, и разум его инстинктивно принял единственное верное в данной ситуации решение. Доктор вскочил на ноги и с силой потянул дверь с застрявшей старушкой на себя. Дверь открылась. В тот же момент, с криком: «Банзай, ебанарот» и торчащим из штанов членом, из двери вылетел Холмс, и, не встретив ожидаемого препятствия со стороны головы миссис Хатсон, продолжил поступательное движение вниз по лестнице. Мориарти, услышав крик, поднял голову. Увидев приближающийся хуй Шерлока Холмса, профессор резко затормозил и с ужасом в голосе крикнул: «Ахтунг». Великий сыщик, видимо до этого бежавший с закрытыми глазами (от радостного предчувствия близкой мести), понял: стыковка будет жестче, чем он предполагал.
- Подмена, - взревел Холмс страшным голосом и с разбегу въебался хуем профессору в район солнечного сплетения.
- Хык, - сказал Мориарти, и они оба покатились кубарем вниз по лестнице.

«Ведь было ж, - думал Ватсон с грустью, - и не такое было. Ну какого хуя меня понесло с этими долбоебами?» Они по-прежнему торчали неизвестно где, а точнее – неизвестно когда…

Часть 5

Из машины вылез Шерлок Холмс и обвел окружающее пространство мутным взглядом. «Красноглазое уебище», - подумал доктор Ватсон и поискал взглядом профессора Мориарти. Профессор сидел около заднего колеса и развлекался тем, что швырял мелкие камешки в миссис Хатсон, пытаясь отогнать старушку подальше от машины. Миссис Хатсон демонстрировала отменную реакцию и отбивала камешки прихваченным с собой утюгом.
Сыщик тем временем начал пристраиваться у машины на предмет поссать.
- Постеснялись бы женщину, Холмс, - сказал доктор с упреком.
То, что произошло дальше, не мог ожидать никто. Шерлок Холмс, ни хуя не разглядев с обкуренных глаз никого вокруг, законно полагал, что он здесь один, поэтому, услышав неожиданный звук, он резко повернулся на голос. При этом процесс мочеиспускания то ли уже начался, то ли был спровоцирован репликой доктора, но в любом случае, повернувшись, сыщик начал ссать на шляпу профессора Мориарти. Охуевший профессор застыл с занесенным для броска камешком в руке на несколько секунд. Когда же дар речи вернулся к Мориарти, воздух прорезал рев раненого мамонта:
- Бляяяя!!!!
Как оказалось, Шерлок не видел и профессора, потому что при первых же звуках рева, резко отскочил назад. Раздался странный чавкающий звук, и лицо сыщика приобрело растерянное выражение типа «не ожидал такой подляны».
- Заодно и покакал, - констатировал сыщик и схватился за жопу.
Миссис Хатсон, выронив утюг, каталась по траве, держась за живот:
- Ааааа, бляя, обоссали урода. Бугага, ебанарот, - сотрясалась старушка в спазмах неудержимого хохота.
- Хули ты щерисся, овца, - заорал Мориарти и швырнул таки занесенный камень.
Обредший наконец способность различать окружающие предметы Шерлок Холмс проследил за траекторией полета камня. Увидев на конце этой траектории миссис Хатсон, сыщик пришел в нехуевое возбуждение. Выражение его лица поменялось на злобное и выражало теперь банальное: «Ща въебу – носки обсеришь». Холмс оторвал руки от задницы, отчего штаны сзади подозрительно оттопырились, и стал судорожно хлопать себя по карманам. Нащупав в одном из них какой-то предмет, Шерлок вытащил его, и с победным криком «Огонь, нах», метнул в миссис Хатсон. Но еще не успел предмет долететь до старушки, как лицо сыщика вновь стало растерянным. Он вытянул руки вперед, сделал два робких шага и неуверенно произнес:
- Эээ, бля, - оказалось, он метнул в Хатсон свой собственный бумажник.
Старая владелица квартиры, неизвестно какой мандой почувствовав, что в нее летят деньги, перестала ржать и в фантастическом ниндзенском прыжке, не опираясь на руки, поймала бумажник зубами. Приземлившись, старушка рванула по пересеченной местности в сторону леса, развивая вторую космическую скорость за каких-то 2-3 секунды.
- Мориарти, сукаблянах, бабушка украла наши ловандосы, - процитировал классиков Холмс и рванул за миссис Хатсон, в буквальном смысле роняя по дороге кал.
- Догоню – пиздец обоим, - сказал профессор и побежал вдогонку. Вскоре вся троица скрылась из виду доктора Ватсона.

«Заебло, - подумал доктор, - как же все это заебло». Ему вдруг вспомнилась первая встреча Шерлока Холмса и профессора Мориарти. Именно тогда Ватсон и купил себе свинцовый страпон для самообороны. Они шли на Рейхенбарский водопад, где была назначена пиздилка сыщика и профессора.
- Джиу джитсу – хуйня, - подбадривал себя Шерлок Холмс по дороге, - я ему таких пиздюльков подкину, ща вот только курну для гибкости.
И курнул четыре трубки подряд. Когда четвертая трубка подходила к концу из-за поворота неожиданно показалась телега со свежескошенной травой.
- Танковая атака, - заорал Шерлок Холмс и бросился на доктора Ватсона, сбивая его с ног и закрывая тело друга собой. Прикрыв голову одной рукой, Шерлок другой рукой схватил трубку и, рванув зубами мундштук, швырнул трубку в сторону повозки.
- Быдыдыщ, бля, - крикнул великий сыщик, когда снаряд достиг цели, и зачем-то посыпал себя и доктора каменной крошкой с дороги. Затем, схватив Ватсона за уши и сделав зверские глаза, Холмс проорал доктору в ебало что-то типа: «Доктор, тя контузило?» и «Держись, братуха, наши близко», после чего резко стартанул в сторону повозки. Извозчик, никогда в жизни не видевший такой движухи, в охуении остановил лошадь, и это было его ошибкой. Подбежав, великий сыщик начал пиздить коня ногами по ебалу и даже попытался сделать подсечку, но ни хуя не учел наличие у животного четырех конечностей – конь продолжал занимать вертикальное положение. Остановившись в недоумении, Холмс почесал репу, медленно подошел к жопе коня и со словами: «Че за хуйня?» въебал последнему по задним ногам. Именно в этот момент, лошадь, поняв наконец, что ее пиздят ни за что, нанесла ответный удар задними копытами в табло великого сыщика. Разница в силе удара составила по грубым прикидкам доктора тонны полторы. Шерлок Холмс с криком «Я летчик Гастелло» полетел в одну сторону, лошадь, охуевшая от вопиющей несправедливости понеслась в другую. Что подумал извозчик, осталось загадкой, но местные впоследствии говорили, что в ближайшей деревне появился помешанный. Помешанный все время закрывал голову руками и без перерыва твердил две фразы: «Че за хуйня?» и «Быдыдыщ».

Дойдя, наконец, до места встречи, Шерлок Холмс велел Ватсону оставаться в засаде и дословно «Не лезть в залупу, если че», а сам мужественно выдвинулся на середину небольшой площадки с грохочущим водопадом по краю. С другой стороны показалась зловещая фигура профессора Мориарти. Фигура шаталась что пиздец и гарланила «Расцветали яблони и груши». За десять шагов от сыщика фигура споткнулась, икнула и со словами «Ща, бля те будет джиу-джитсу» достала из-за пазухи берданку.
- Дробь? – спросил Шерлок Холмс
- Соль – ответил профессор Мориарти
- Крупная? - спросил Шерлок Холмс
- Экстра - ответил профессор Мориарти
- Я сам – сказал Шерлок Холмс и прыгнул в бездну Рейхенбарского водопада.
- Неееет – заорал доктор Ватсон и с силой метнул свинцовый страпон в Мориарти.
- Хуяяяяяя – эхо разнесло удаляющийся крик падающего профессора, гордо встретившего страпон ухом по горным отрогам.
«Пиздец», - подумал Ватсон, оставшись в одиночестве, и прислушался. С самого дна чудовищного водопада, перекрывая грохот падающей воды, дуэтом доносилось: «Рааасцветали яблони и груши».

Ватсон отвлекся от воспоминаний, увидев возвращающегося Мориарти.
- Слышь, док, мы в натуре в будущем и съебаться отсюда нам хуй светит.
- Почему?
- Это Голландия, XXI век
- Ну и что?
- Что тут скажешь? Доктор, вы – долбоеп.