Я открыл глаза и обнаружил себя в небольшом, но уютном купе. Только не совсем обычном. Я это понял, едва окинув взором его убранство.
Окно, прикрытое семицветным жалюзи, синеватый мерцающий столик, кожаные полки, почему то разного цвета, все это отличало это купе от ранее виденных мною.
Мне досталась нижняя полка желтовато-золотистого цвета – единственное теплое пятно в унылой серо-черной гумме купе.
Через несколько минут глаза стали привыкать к полумраку, царящему в купе. Я опустил ноги на пол, устланный ковром, и попытался нащупать туфли, но тщетно. На верхних полках заметили мое ширудение, и через минуту состоялось знакомство с неожиданными соседями. Одним из них оказался мужчина неопределенных лет, одетый в серый мятый костюм, серую рубашку, и почему-то в темных очках, хотя в купе и без того не хватало света. Второй - с желтым скорбным лицом, в черных джинсах и в черном же свитере под горло, с надвинутой на глаза шляпой.
Они уселись напротив, и довольно бесцеремонно уставились на меня. При этом разговор завязывать явно не торопились.
Человек, лежащий на нижней полке с подушкой на голове при этом даже не пошевелился.
В голове у меня возникло множество вопросов, начиная от банальных, как то, где я нахожусь и как я тут очутился, и заканчивая грубыми и агрессивными – чего вылупились, какого хрена жалюзи закрыли и кто спионерил мои чешки.
Но задал я почему-то другой: « А что это за поезд, товарищи?»
Серый уныло посмотрел на черного, нервно вытер вспотевшие ладони об брюки, и сиплым, срывающимся голосом проговорил: « В никуда».
- Не понял, как вы сказали? – я сделал вид, что не расслышал.
- В никуда. Это поезд в никуда. – уже смелее проговорил серый, но руки его предательски задрожали, и он отвел глаза, скрытые стеклами очков.
- А точнее вы не можете сказать? Никуда – это далеко сильно. Да и не ждет меня никто там. – Я пытался придать своему тону шутливый оттенок, но получилось неважно.
Серый тоскливо передернул плечами и полез к себе наверх. Черный же продолжал сидеть и смотреть на меня.
- Алексей! – я протянул ему руку. – Будем знакомы!
Черный поежился, руку не протянул, но взгляд не отвел.
- Вы глухонемой? – участливо поинтересовался я. И вдруг заметил, что смотрит он не на меня, а куда-то сквозь, и глаза у него мертвые. Тем временем черный ловко забрался на свою полку, и, отвернувшись к стене, застыл.
Замечательная компания!
В тот момент меня сильно не радовали две вещи: мои новые соседи в виде двух умственно неполноценных индивидуумов и одного полутрупа, а также отсутствие туфель. Но такая мелочь не смогла победить природную любознательность, и я босиком вышел и направился в сторону обиталища проводника. В тамбуре горели тусклые лампы. Серые окна не пропускали свет, и было непонятно, день на улице, или ночь.
На двери купе, принадлежащего проводнику, красовалось огромное изображение песочных часов. Оливковый песок тихим ручейком лился вниз, неуловимо перемещаясь из верхнего треугольника в нижний.
Дверь на удивление оказалось открытой. Я несмело заглянул внутрь и увидел седоватого мужчину с окладистой бородой. Он попивал что-то из большой причудливой чашки, покуривал трубку и смотрел в окно – семицветные жалюзи были слегка приоткрыты.
Он обернулся и меня пронзил взгляд его серых глаз.
- А! Алексей? Здравствуй! А я уж заждался.. Знаю - ты наверное беседовал с новыми соседями..
- Ну как тебе наш поезд? Думаю, ты никогда не видел ничего подобного.
Бородач продолжал рассказывать об уникальности локомотива, приводил интереснейшие факты из области поездоведения, при этом пристально рассматривал меня, когда я невежливо перебил его:
«Ответьте мне на один вопрос. Кто вы, куда направляется этот состав, и что здесь делаю я?».
- Вопрос неожиданный, но каждодневный. – ответствовал проводник, и сам рассмеялся своей шутке.
- Ты не поверишь, Леша, но так и есть. Практически каждый день ко мне обращаются с подобным вопросом, и, что самое интересное, отвечаю я всегда по разному.
Но не буду испытывать твое терпение. Прежде всего, позволь представиться. Я –проводник поезда в Никуда.
Значит, не обманули меня странные соседи…
- Зовут меня Время и я бессменный обитатель поезда. Теперь вручаю твой билет. – и бородач протянул мне картонный коричневый кругляшек, на котором было много циферок. И всего одна буква – П.
- Билет № ХХХХХХХХХХ, сектор №ХХХХХХ .
- Буква П на билете означает Проснувшийся. Это значит, что тебе удалось выйти из суррогатного сна, который большинство люди ошибочно принимают за действительность…Большинство ведь проводит всю дорогу во сне..
В этот момент я вдруг понял, что это не бред, а проводник – не плод моего воображения.
- А кто же мои соседи?
- Ты еще не догадался? Хм..значит я все-таки переоценил тебя..
- Твои спутники - самые верные друзья, они всегда были и будут с тобой. Что бы ни случилось, они будут рядом. Одиночество, Страх и Равнодушие…
Я вспомнил скорбное лицо черного, дрожащие руки серого, странную безучастность бесцветного и понял, кто мои соседи.

- А теперь подойди к окну.
Я выглянул в окно, и сквозь приоткрытые жалюзи увидел нескончаемую череду вагонов. Хвост поезда растворялся где-то за горизонтом, но конца его не видно было.
- И в каждом из них, в своем купе едет человечек со своими спутниками. – подтвердил мою догадку проводник.- Только не у всех такие замечательные вагоны, как наш..- гордо добавил он.
- Выбери себе что-то там. – Он глянул на мои босые ноги, и указал на безразмерный мешок, притаившийся в углу. – Это обувка тех, кто уже прибыл в Никуда, им она уже не понадобится.

- А можно ли сойти с поезда??
Но проводник лишь усмехнулся, и отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция завершена.

Я плохо помню, как я дошел до своего купе и лег на полку.

Сон.
И я снова в реально-придуманном мире - в гуще дел и событий, хожу по обыкновенным улицам и вижу знакомые лица.

Явь
Я снова просыпаюсь в своем купе, смотрю на закрытый спектр жалюзей и слушаю, как Одиночество и Страх обмениваются черно-серыми мыслями, а бесцветное Равнодушие безучастно кивает головой.

Тысячи раз сон сменяет явь, и наоборот. Все также незаметно пересыпается песок в часах на двери проводника - из верхнего треугольника в нижний. Мерно стучат колёса, и поезд мчится в Никуда.

Но что это? Проснувшись однажды, я вижу, что купе залито солнечным светом. Я смотрю на окно и вижу, что жалюзи приоткрыты – первый раз за столько дней. Соседи спят (или делают вид) и я выглядываю в окно.
И вижу глаза. Светлые, живые. Немного лукавые, теплые и очень нежные.
Я смотрю в них, и чувствую, как в меня вливается свет, и озаряет все изнутри.
Жалюзи закрываются, и видение исчезает. Я валюсь на полку и отворачиваюсь к стенке – слишком ранящая иллюзия.
Тут раздается еле слышный стук в двери. И я снова вижу эти глаза, но уже не через стекло.
Соседи, оказывается, вовсе не спят, и мгновенно активизируются.
- Здесь нет свободных мест! – сипит Одиночество.
- Нам никто не нужен! Уходи туда, откуда пришла! – змеится Страх.
- Зачем это все? Какая бессмыслица.. Закрой двери! – раздается шепот Равнодушия.

- А кто сказал, что мы остаемся тут? - и она протягивает мне руку.

- Мы выходим, прямо сейчас!

Поезд тронулся, но мы успели выскочить на ходу.

Непривычно яркий свет ударил в глаза. И тысячи цветов, запахов, звуков..
У меня даже закружилась голова.
- Ничего, привыкнешь! - рассмеялась она, и еще крепче сжала своей маленькой ладонью мою руку.

А вслед нам довольно ухмылялся проводник-Время.
Или мне показалось?

© Наив